Р. Гордон - Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]
— Я его открыл, больше ничего. Да, для Дона Фергюссона это тяжелый удар. Полгода назад его малышка провела с Джеком там, наверху, несколько упоительных часов. Потом ему это надоело. Все-таки неплохо было бы для разнообразия хоть раз услышать о Рикарди что-нибудь хорошее.
— Тогда вам нужно поговорить с Гледис. Она была его предпоследней подругой, насколько я знаю.
— Парень, должно быть, принимал специальные пилюли, иначе никогда бы этого не сделал. А кто же был последней?
Ширли пожала красивыми плечами. Ее платье из золотых нитей было в тон туфлям и прекрасно сочеталось с белокурыми волосами.
— Поговаривают, что дочь миллионера, но я не знаю, как ее зовут. В студии ее, во всяком случае, не видели, иначе это стало бы известно всем.
— Судя по тому, что вы сказали, Ширли, кажется, Гледис — единственная женщина, которая способна хорошо отозваться о Джеке, хоть ее он тоже оставил.
Ширли засмеялась, ее глаза заискрились.
— Ах, Джимми, возможно, ее слова вряд ли следует понимать так буквально. Разумеется, Джекки тоже ни с кем не был счастлив. Но я нахожу, что мы слишком долго говорим о Рикарди. Что, если мы потанцуем?
— На ваш страх и риск, Ширли; мне не довелось много танцевать. Когда я был так молод, как вы сейчас, пришлось заниматься другими делами, и, как ни стараюсь, я до сегодняшнего дня не могу о них забыть. Итак, попробуем…
Через три часа он снова остановил свой автомобиль у большого дома, где жила Ширли.
— Это был очень приятный вечер, Джимми, большое спасибо.
Он проводил ее до двери.
— Что, если мы как-нибудь повторим его? А может быть, еще немного выпьем у вас, Ширли?
Она задумалась, потом покачала головой.
— Нет, Джимми, мы еще недостаточно хорошо знакомы для выпивки в такое время.
— Да, действительно, — буркнул он, — безусловно, мы должны познакомиться поближе, и я полагаю, что начать следует прямо сейчас.
Тут он ее обнял и поцеловал. Поначалу он ожидал сопротивления, но она сама приникла к нему.
— Что за фантастические духи? — удивился он.
— Вовсе никаких, — тихо шепнула она.
— Тем лучше.
Наконец она высвободилась и легонько оттолкнула его.
— Спокойной ночи, Джимми. Ты мне позвонишь?
— Можешь быть уверена.
Он смотрел ей вслед сквозь стеклянную входную дверь.
«Она просто сокровище, — думал он. — Жаль, что достойного конца вечера не получилось, но, с другой стороны, день и без того выдался слишком напряженным».
Купер сел в свою машину и поехал домой.
Когда он уже собрался ложиться в постель, зазвонил телефон. Это был сержант Маккормик.
— Хелло, мистер Купер. Лейтенант весь вечер пытался разыскать вас.
— Да, но я еще пока имею право на личную жизнь. Что случилось?
— Он сейчас дома, вам надо ему срочно позвонить.
— Сейчас уже заполночь, сержант.
— Ах, так, ну ладно, как хотите. Но я думаю, что он наверняка еще не спит — по делу Рикарди есть новости.
— Спасибо, сержант, я позвоню.
Он набрал номер, который дал Маккормик. Прошло довольно много времени, прежде чем Брайт снял трубку.
— Черт возьми, кто это?
— Купер, лейтенант. Только что звонил Маккормик.
— Ладно, можно было бы подождать и до утра. Я должен вас разочаровать, Джимми: Рикарди не был в тот день на озере Малая Пума. Мы смогли установить его местонахождение в течение почти всего того вечера. Он не убивал малышку Энн.
— Тогда кто?
— Хороший вопрос, Пинкертон, но я и на него уже могу ответить. Потому что мы сегодня поздно вечером произвели арест. Держитесь крепче, Джимми: завтра утром я допрашиваю Таба Ломана. Энн Фергюссон убил он.
Джимми сел на свой письменный стол.
— Ломан? Коротышка Ломан, который боится своей жены? Вы не заблуждаетесь, лейтенант?
— Эх, Купер, вы ведь не были полностью убеждены в том, что это был Рикарди. Теперь дело решено, нет никаких сомнений. Кроме того, Ломан для нас больше не загадка. Его отпечатки были на свече, и мы их идентифицировали. На самом деле его зовут Таб Вильямс. Двадцать лет назад его дважды судили за сексуальные преступления. Что вы теперь скажете?
— Ничего, лейтенант. Мое почтение полиции, которая смогла за один день сделать все, что требовалось.
— Хватило одной картотеки.
— Я не помешаю вам завтра утром?
— Я уже знаю вашу способность приходить в самое неподходящее время. Таба Ломана я буду допрашивать в одиннадцать. Привезут его к нам приблизительно в десять. Но сначала необходимо выполнить некоторые формальности. Кстати, я говорил по телефону с шерифом Фолл-Спрингс и должен передать вам от него большой привет.
— Ну спасибо, черт бы его побрал! До завтрашнего утра, лейтенант.
Джимми в пижаме заходил взад-вперед по комнате.
Мог ли Таб Ломан убить Энн Фергюссон?
Чем дольше он размышлял, тем это казалось возможнее.
Таб был судим, известно за что, вполне возможно, он со своей подзорной трубой использовал наглядные пособия на вилле Джека Рикарди для всестороннего исследования стриптиза. Он мог увидеть Энн, которая собиралась уходить. Наверняка та не задернула шторы в спальне. Таб захотел взглянуть поближе, его супруга спала, и он отправился туда. А подойдя к дому, уже не мог сдержаться. У него был ключ. Произошло бурное объяснение с Энн, та убежала в спальню, возможно, хотела запереться — он схватил подсвечник, пустился за ней следом и…
Правда, здесь были две загвоздки.
Энн была одета, ее одежда не была разорвана, и потом — почему Ломан спрятал ее в шкаф? Ведь он наверняка прекрасно ориентировался в тех местах. Кто мог ему помешать? Никто, ведь Джека Рикарди в это время видели в Лос-Анджелесе, во всяком случае, так утверждал лейтенант Джой Брайт.
Так ли уж все ясно с убийством Энн Фергюссон, что он может вообще не заниматься делом Джека Рикарди?
Довольно поздно лег Д. Ф. Купер в свою постель, и его сон был весьма неспокойным.
* * *Джимми считал, что так быстро дела об убийстве раскрываются очень редко. Хотел он того или нет, но он должен был поздравить Джоя Брайта — и он сделал это.
Лейтенант сидел в своем кабинете, Маккормик стоял у окна.
— Я же сказал вам, Джимми, нам не пришлось для этого особенно трудиться, все сделала дактилоскопическая лаборатория. Их люди — лучшие криминалисты, но их никогда не замечают.
К телефону позвали Маккормика.
— Отравление газом в Банкер-Хилл, я срочно еду туда.
— О’кей, потом подайте донесение в соответствующий отдел с копией для нас.
После того как Маккормик ушел, долгое время стояла тишина. Купер и Брайт молча курили, пока не доставили Таба Ломана. Его привел огромный охранник, рядом с которым Ломан выглядел еще более хилым, чем обычно. Тут же пришел протоколист со своей машинкой.
Ломан был в наручниках. Увидев Джимми, он поднял обе руки.
— О, мистер Купер, произошла чудовищная ошибка. Я не имею никакого отношения к смерти девушки. Только как доказать это? Мне никто не верит…
Хотелось ему того или нет, Джимми почувствовал что-то вроде сострадания к маленькому человечку. Джой Брайт сделал свирепое лицо и подошел вплотную к Ломану.
— Почему вы убили малышку Фергюссон, Ломан?
Ломан затряс головой.
— Я ее не убивал. Когда я пришел, она уже была мертва, поверьте мне.
Брайт постоял секунду, затем повернулся на каблуках и указал на стул. Ломан опустился на него, Джимми тем временем перешел поближе к окну. Оттуда ему было удобнее наблюдать за реакцией Ломана на слова Брайта.
— Ладно, у нас есть время, у нас очень много времени, Ломан, и можно не торопиться. Значит, вы не убивали девушку? Мы считаем, что произошло убийство: вы дали волю рукам, она сопротивлялась, рядом стоял подсвечник и вы ее ударили.
— Нет! — взволнованно крикнул Ломан. — Это был не я!
Но Брайт сделал вид, как будто ничего не слышал.
— Конечно, вы не собирались убивать девушку, Ломан, тут я вам верю. Но это все же произошло. В тот вечер там не было никого больше — кроме малышки Энн, вас и вашей жены. Ваша жена спала, вы сами так сказали. Еще вы говорили при аресте, что были в доме. Теперь, Ломан, мы обнаружили отпечатки ваших пальцев на подсвечнике. Что вы на это скажете?
— Я его просто вытер.
Джимми на миг закрыл глаза. Убийца был так глуп? Он не мог поверить, что Таб Ломан ударил девушку тяжелым подсвечником по голове.
— Ну хорошо, Ломан, теперь пойдем дальше. Вы вытерли подсвечник — почему? Потому что на нем были отпечатки ваших пальцев. Теперь расскажите-ка все по порядку и подумайте о том, что чистосердечное признание преступника на присяжных всегда производит лучшее впечатление.
— Я… я признаю, что не сразу сказал правду. Но вы должны понять, наш шериф… он же знает там каждого и наверняка поговорил бы и с моей женой.
